На дискуссиях с японскими кинематографистами

«Я не считаю произведение Хуциева фальшивым, заявил, отвечая Хуциеву, Яманоути. Но после просмотра фильма «Июльский дождь» я встал с места в недоумении. За совершенным изображением событий и постановкой вопроса я иногда терял из виду главное... В картине Хуциева я почувствовал красоту, но мне очень хотелось бы, чтобы критика обывателя была в ней более яркой. По-моему, от этого картина только выиграла бы...

Конечно, я создавал не только такие фильмы, как «Молодые люди». Но в Японии красота и традиции превратились сейчас в коммерческий товар. Те японские гравюры, нецке и народные игрушки, которыми восхищался Хуциев, стали в наши дни ходким товаром, который можно встретить в Японии на каждом шагу. Покупать такие игрушки, украшать этими произведениями псевдоискусства свое жилище, наслаждаться подобной красотой стало модой, за которой гонится обыкновенный обыватель. А кинематограф и телевидение способствуют распространению подобных увлечений.

Может быть, эта тенденция и послужила толчком для создания фильма «Молодые люди». Мы делали свой фильм как гневный протест против японской действительности, забыв, что нужно ставить перед собой и более высокие цели искусства».

В споре Яманоути и Хуциева столкнулись не просто два участника дискуссии столкнулись два стиля, два типа кинематографического мышления. Их художнические пристрастия позволяют острее видеть «узкие места» творчества оппонента, но почти неизбежно приводят к односторонностям и крайностям критических оценок.

Введите ваше имя:

Комментарий:

Защита от спама - решите пример: